За прошлый год столичные контролеры в метро и на наземном транспорте поймали в 1,5 раза больше безбилетников, чем в 2018 году.
Таких показателей удалось добиться благодаря повышению эффективности в работе по борьбе с зайцами и увеличению количества бригад.
О том, будут ли поднимать штрафы за безбилетный проезд, как зайцы пытаются попасть в метро и остались ли в Москве нелегальные маршрутки, в интервью Москве 24 рассказал руководитель ГКУ «Организатор перевозок» Павел Павлов.
Москва 24/Антон Великжанин
Повышение штрафов и новые виды зайцев
По итогам 2019 года контролерами в общественном транспорте было оштрафовано 590 тысяч безбилетников и тех, кто пользовался чужой социальной картой. Это более чем в полтора раза превышает статистику 2018 года. Чем можете объяснить такой рост числа зайцев в городском транспорте?
После того как в прошлом году сняли все турникеты в общественном транспорте, активизировались пассажиры, которые не хотят платить за проезд. Но все-таки мы больше склонны связывать рост выявленных правонарушений с повышением эффективности нашей работы и увеличением бригад контролеров.
Также можно добавить, что мы стали работать и в ночные смены. Поэтому сейчас семь дней в неделю – практически 24 часа в сутки – самые проблемные маршруты мы прорабатываем и стараемся обеспечить эффект тотального присутствия. Эта работа показала себя с лучшей стороны. В связи с этим произошел рост числа безбилетников в прошлом году практически в 1,5 раза. Скоро подберемся к цифре 600 тысяч.
Почему на некоторых маршрутах пассажиры практически не видят контролеров?
В день мы проверяем не меньше четырех тысяч транспортных средств, усиленными группами выходим на самые проблемные маршруты. Есть маршруты, на которых культура оплаты проезда гораздо выше. Но сказать, что какие-то маршруты мы вообще не смотрим, я не могу. Мы же приходим не в одно и то же время.
Если бы мы приходили, образно говоря, на один конкретный маршрут в 9 часов утра, то все бы знали, что только в это время нужно валидировать билет. Поэтому постоянно используется такой эффект неожиданности.
На один маршрут мы выходим в 7 часов утра, на другой – в 6 часов, на третий – в 9 часов утра. Уверяю вас, что в течение дня практически на любом маршруте общественного транспорта можете увидеть наших инспекторов.
Планируете каким-то образом влиять на количество безбилетников? Может быть, размер штрафа нужно сделать равным, например, цене месячного проездного?
В прошлом году мы обсуждали, нужно ли повышать штрафы, целесообразно ли их уравнять со штрафом за использование чужой социальной карты.
Однако окончательное решение пока не принято. Руководство города не ставит нам задачу собирать максимальное количество штрафов, мы должны повышать культуру оплаты проезда.
Это ведь не только наказание, но и разъяснительная работа. А по поводу размера штрафа я бы здесь проводил другую параллель: сейчас один штраф за безбилетный проезд – около 25 поездок с помощью карты «Тройка», например. И мы это людям объясняем и постоянно просим наших контролеров напоминать.
Такой подход меняет мнение очень большого количества людей: безбилетник мог бы положить эту тысячу рублей себе на карту и кататься совершенно спокойно по городу. Когда люди понимают, что контроль происходит не раз в неделю, а ежедневно и фактически в круглосуточном режиме, осознание все равно приходит, культура оплаты проезда повышается. Это мы видим по аналитике нашей работы.
На сегодняшний день в метро везде установлены турникеты, которые зайцы уже не могут перепрыгнуть. Каким образом сейчас безбилетники попадают в подземку и как вы это пресекаете?
Да, такие люди до сих пор есть. Самый банальный пример, когда вдвоем – один к одному – пытаются вместе пройти по одному билету.
Естественно, наш инспекторский состав всегда присутствует за турникетной линией и контролирует такие проходы.
Есть и так называемые проводчики – это люди, которые стоят до турникетной линии и, например, на десять рублей дешевле, чем это стоит в кассе метрополитена, продают поездку со своего проездного.
В таких случаях мы взаимодействуем с органами МВД, потому что проводчики зачастую используют чужие карты, которыми завладевают каким-то мошенническим путем и пытаются на этом нажиться. Пользуются их услугами обычно люди, которые не задумываются о последствиях.
Но надо совершенно четко понимать, что наш контролер может остановить человека и попросить его предъявить свой проездной билет. В итоге он заплатит мошеннику, а еще будет оштрафован за безбилетный проезд.
Москва 24/Антон Великжанин
Сам видел, что некоторые люди пытаются попасть в метро через турникеты на выход. Вы их тоже останавливаете?
Как правило, это единичные случаи. Они пресекаются службами безопасности метрополитена, а также сотрудниками полиции в метро. Когда это видят наши инспекторы, то тоже пытаются это пресечь и обратиться к службе безопасности либо в полицию. Случаи, когда пытаются пройти через выходную линию турникета, единичны.
В этом году карту «Тройка» сделают не только персонифицированной с возможностью размещать на ней фотографию, но и виртуальной. Как-то изменятся методы проверки оплаты проезда в транспорте в связи с этими новшествами? Будут ли контролеры проверять принадлежность «Тройки» определенному человеку?
Мы закупили новые устройства контролеров, которые могут масштабироваться под те задачи, которые перед нами стоят. Поэтому, как только доработают программное обеспечение, мы сможем проверять любую карту, которая используется в билетном меню.
Если это карта в телефоне, то смартфон будет прикладываться к нашему устройству, вся информация будет считываться. А персонификация карты «Тройка» служит в первую очередь для удобства пассажиров, чтобы они могли пользоваться ей как полноценным кошельком. Для нас по большому счету ничего не изменится. Основополагающим фактором является только наличие билета или его отсутствие.
Но здесь стоит обратить внимание на использование чужой социальной карты. Она тоже персонифицирована, и если персона не соответствует предъявленной карте, то, безусловно, это штраф.
Здесь нет никаких оговорок, которые могли бы объяснить ее использование.
Работа по проверке соцкарт будет по-прежнему проводиться, и мы будем идентифицировать людей при необходимости совместно с правоохранительными органами.
Борьба с попрошайками и защита от буйных пассажиров
Ваши сотрудники борются и с попрошайками в метро. Есть ли тенденция к сокращению их числа? И возможно ли навсегда искоренить такой феномен в подземке?
Если сравнивать с европейскими странами, то попрошаек у нас гораздо меньше. Тем не менее такая проблема есть, мы с коллегами из службы безопасности метрополитена и с МВД на Московском метрополитене ведем эту проблему системно.
За 2019 год мы администрировали более двух тысяч таких случаев. А за последние три года количество попрошаек в метро сократилось в пять раз. Конечно, есть проблемные станции. Как правило, они располагаются в районе железнодорожных вокзалов. Мы усиливаем работу в дни массового скопления граждан, в праздники и выходные, но и в будние дни продолжаем эту работу.
Здесь цель не выписать штраф, здесь задача объяснить нарушителям, что заниматься попрошайничеством на территории метро нельзя.
На десятый раз нарушители это обязательно понимают и просто перестают это делать.
Также мы прекрасно знаем, что это системная организованная группа и у них есть куратор, у них есть начальники, кто их расставляет. Здесь огромную роль играет МВД, которое борется с организаторами.
Москва 24/Антон Великжанин
Довольно часто при проверке билетов ваши сотрудники помогают вычислить нарушителей закона, которые находятся в розыске. Много ли случаев было в 2019 году?
Действительно, при проверке проездных документов бывают разные ситуации.
Например, у преступника не было билета, контролеры попросили документы, чтобы выписать штраф, он им отказал, поэтому инспекторы связывались с сотрудниками полиции.
Они, в свою очередь, установили личность и выявили, что этот человек находится в федеральном розыске. В метро были аналогичные случаи. За 2019 год было четыре случая с нашими инспекторами.
Как контролеры вычисляют нарушителей закона в толпе людей?
Когда контролеры останавливают людей, сложно догадаться, рецидивисты они, нарушают закон или просто прошли без билета. Поэтому останавливаем всех, проверяем всех, но иногда попадаются и преступники. А тех сотрудников, которые помогли их выявить, поощряем.
Ведь эти четыре человека, которых мы остановили, – люди, которые были в розыске по уголовным статьям за разбои и кражи. Это не самая спокойная категория граждан, и наши инспекторы подвергают себя опасности в такие моменты, но, с другой стороны, мы понимаем, что пропускать мимо себя их тоже нельзя.
Бывают и случаи, когда граждане нападают на контролеров при проверке билетов. Каким образом ваши инспекторы могут защититься от злоумышленников и нужно ли дать им какие-то дополнительные средства защиты?
Да, такие случаи до сих пор бывают. Нам удалось создать прецеденты, когда за нападение на нашего сотрудника возбуждались уголовные дела и выносились обвинительные приговоры суда, начиная от штрафов и до заключения под стражу.
Но я не думаю, что нам нужны дополнительные средства защиты, потому что это, к счастью, единичные случаи.
Люди должны понимать, что контролер – это должностное лицо, наделенное властными полномочиями по администрированию КоАП Москвы, которое выполняет свою работу. А нападение на него квалифицируется уже не как «маленькое хулиганство», это Уголовный кодекс.
Как решаете спорные ситуации с пассажирами?
Для выявления спорных ситуаций каждый контролер носит видеорегистратор, который ведет запись. Все нестандартные ситуации мы отдельно разбираем и при необходимости проводим служебные проверки.
Также мы проводим разъяснительную работу с контролерами, как в той или иной ситуации можно было поступить, чтобы полностью разрешить конфликтную ситуацию одной-двумя фразами.
Психологические тренинги очень важны в части общения с пассажирами.
Нелегальные перевозчики. И где они обитают
Несмотря на то что сейчас коммерческие перевозчики работают по госконтрактам, все равно появляются нелегальные автобусы и маршруты. Как вы с ними боретесь?
Я уверен, что когда-нибудь мы сможем убрать всех нелегалов с рынка, но Москва настолько масштабная, что всегда будут какие-то попытки этот нелегальный бизнес продолжать. Несмотря на это, за последние 3-4 года очаги концентрации таких нелегалов сократились в разы. Более того, на внутригородских муниципальных маршрутах нелегальные автобусы вы уже не увидите.
Это отрадно говорить, потому что настолько хорошо выстроена система взаимодействия с другими структурами, что нелегальных перевозчиков быстро обнаруживают и их машины арестовываются и эвакуируются на спецстоянки, а это самое эффективное средство борьбы с ними. Изымая инструмент, с помощью которого они зарабатывают деньги, мы этот бизнес рушим, и рано или поздно они уходят с рынка, так как получают очень серьезные убытки.
В каких районах Москвы еще появляются нелегальные перевозчики?
Последние два года проводилась активная работа по борьбе с нелегальными перевозчиками, и к этому году их осталось очень мало. Сейчас мы контролируем каждую из машин потенциальных нарушителей. И как только видим, что они начинают передвигаться по маршруту, то незамедлительно принимаем меры.
В прошлом году было задержано более семи тысяч транспортных средств, из которых около 2,5 тысячи является системными нарушителями. Хотя в масштабах того транспорта, который ежедневно передвигается в Москве, это не такая внушительная цифра, если сопоставить.
Тем не менее нельзя сказать, что мы полностью искоренили эту проблему в городе. Она есть в Юго-Западном, частично в Западном и Юго-Восточном округах.
Мы будем продолжать эту работу, и искренне надеюсь, что скоро получится сказать, что нелегальных перевозчиков практически не осталось.
Москва 24/Антон Великжанин
Ваши сотрудники также пресекают нелегальную торговлю в метро и на ТПУ. Насколько эффективно удается справляться с такими торговцами?
Здесь надо сказать, что в прошлом году нас наделили полномочиями по администрированию незаконной торговли на ТПУ, а также в 50-метровой зоне от них. Штраф для физических лиц – пять тысяч рублей, а для ИП и юрлиц он кратно больше. При этом в 90 % случаев торгуют именно обычные граждане.
Исходя из нашей аналитики, самые проблемные места – это такие зоны притяжения, как железнодорожные вокзалы, рынки и ТПУ. Например, как в Выхино. Но если вы приедете в Выхино и сравните то, что там сейчас, с тем, что было два года назад, это просто несопоставимые вещи.
Сейчас у нас сформировано структурное подразделение, которое занимается только этим направлением деятельности. Мы систематически проводим совместные рейды с МВД и с городскими управами. И цифра за прошлый год приближается к четырем тысячам административных правонарушений, а выявили мы намного больше.
Ведь наши инспекторы всегда ходят в форме. Соответственно, нелегальные продавцы, которые торгуют сомнительного качества продукцией, все это издалека видят. А пока инспекторы оформляют протокол на одного, девять других скрываются. За прошлый год было выявлено почти 11 тысяч таких продавцов.
Кем обычно являются эти нелегальные продавцы?
Это абсолютно разные люди – разного возраста, разного происхождения. Есть отдельная категория пожилых людей, которым достаточно сложно объяснить, что так делать нельзя. Конкретно в этих случаях мое мнение как человека: мы должны больше разъяснительную работу вести.
Явно эта бабушка пришла не миллионы зарабатывать. В этой связи надо объяснить по-человечески, может быть, помочь чем-то. А когда мы видим, что это полноценная торговая точка, которая занимается торговлей контрафактной продукцией, то очевидно, что будут привлечены органы полиции, а мы выпишем штраф.
Горожане, которые у нелегальных торговцев что-то покупают, должны также понимать, что в первую очередь это опасно для них, поскольку эти товары не проходят никакой проверки.
Это фрукты и овощи непонятного происхождения, неясно, заражены ли они, а люди не всегда придают этому значение. Порой даже сам продавец не знает, что он продает. Он не понимает, откуда привезены товары, как они росли.
А в итоге это приводит к тому, что у человека могут возникнуть серьезные проблемы со здоровьем.
"Русский, ты – попрошайка. Работай": Как цыгане превращают в рабов инвалидов и бездомных
В Казани волонтёры буквально отбили у местных «ромалов» 40-летнего инвалида, которого несколько лет назад выкрали из приюта во Владивостоке, а потом заставляли стоять с протянутой рукой, выпрашивая милостыню. И этот случай – явление нередкое.
Историй похищения и превращения людей в рабов – полным-полно по всей стране.
Жертвами становятся те, кто относится к категории социально незащищённых: старики, больные и инвалиды, бродяги и бомжи (обычно без документов), иногда – дети.
Чаще всего их, унизив и морально подавив, отправляют побираться в наиболее людных местах – к подземным переходам, торговым центрам, на дороги. Потом отбирают прибыль. Другой вариант: их используют в качестве полевых работников на своих плодово-овощных «плантациях», но это происходит реже – в основном на юге России и в Черноземье.
А главное, все ведь знают о существовании этого «бизнеса на попрошайках». Потому что, во-первых, все их видят на улицах городов и подают им монетки и купюры, а во-вторых, раз ситуация не меняется, значит, это устраивает и власть, и правоохранительные органы.
Периодически становится известно о «чудесных освобождениях» (банально: если рабам удаётся сбежать), после чего происходят задержания.
Но такое случается редко. В основном всё длится годами.
Бесправный, ничтожный, беспомощный
Никто не помнит уже, сколько времени на обочине дороги по направлению к ТРЦ «Мега» в Казани стоял (точнее, сидел в своей коляске) этот инвалид, дед Сашка, одетый зимой в тёплую камуфляжную куртку, а летом в какие-то лохмотья.
К нему просто привыкли.
А, вот он опять на своём посту. Значит, всё в порядке, переглядывались между собой жители столицы Татарстана, направляясь за покупками в торговый центр. Притормаживали, бросали деньги в пластиковый стаканчик: держи-ка, дед Сашка, оборванец-забулдыга, это тебе, ты выпей там за наше здоровье! Выслушивали путаные слова благодарности – и двигались дальше, по своим делам.
А что? Доброе дело сделали, помощь оказали, всё хорошо.
И никто не знал, что на этом «посту» бродяга Сашка стоит не ради куска хлеба и стакана водки – того, что он получал от прохожих (проезжих), хватило бы на зарплату целого десятка офисных клерков в Татарстане и любом другом регионе страны. В действительности у него просто не было другого выхода – не выйти на работу, даже если совсем занемог, для него было сродни приговору.
Каждое утро его привозили на машине на это самое место хозяева – из семьи одного местного цыганского барона. Высаживали. Смотрели, чтобы не появился какой-нибудь конкурент. Уезжали, время от времени наведываясь, чтобы оценить обстановку (если что, у него имелся мобильный телефон для связи с ними – и только с ними, ни с кем больше). А вечером, после закрытия ТРЦ, возвращались и забирали.
Жил он в доме вместе с «хозяевами» и ещё несколькими такими же побирушками, без документов и уже не способными к сопротивлению.
Он был рабом – бесправным, ничтожным и беспомощным. Как и его соседи.
Уехал на заработки, отморозил ноги. А потом его поставили побираться
Прежде всего, вообще-то, никакой он не Сашка. На самом деле его зовут Дмитрием – родители так нарекли. А Сашкой он стал, потому что так захотели цыгане: то ли пытаясь замести следы, то ли им всё равно было, как его звать.
Но он ничего, откликался.
И кстати, никакой Дима-Сашка не дед – сорок лет ему всего. Сорок!
И ещё лет семь-десять назад это был вполне себе нормальный, полный сил парень – жизнерадостный, несмотря на то что судьба его жёстоко била с самого детства, уроженец Кубани.
Он родился под Краснодаром в большой семье, а его взросление пришлось как раз на тот период, когда начал трещать по швам, пока окончательно не развалился, Советский Союз. И 12-летнего пацана отправили на заработки с кем-то из соседей, да не куда-нибудь поблизости, а за семь тысяч вёрст – во Владивосток.
В школу Дима, конечно, там, в Приморье, не ходил, а на жизнь зарабатывал рытьём могил на кладбищах – с тем уровнем смертности, который был в те времена, без дела сидеть не приходилось: артель трудилась не покладая рук.
Местные помогли ему выправить паспорт и даже сделать регистрацию.
Но однажды промозглой зимой всё рухнуло: он отморозил ноги – сам рассказывает, что это случилось, когда пришлось в очередной раз рыть могилу, стоя по колено в холодной воде. В общем, стал калекой.
Правда, кладбищенские не бросили – оформили инвалидность, поселили в доме-интернате, где он, собственно, и жил некоторое время. Пока как-то туда не наведалась некая семейка уроженцев Кавказа.
Они пообщались с руководством, потом с самим Дмитрием – сказали, что, мол, прониклись его историей, посулили принять в свой дом, подыскать достойную работу – или, если пожелает, может помогать по хозяйству.
Он согласился. И его увезли вглубь России – в славный старинный русский город Владимир.
И там нарисованная «благодетелями» сказка моментально превратилась в кошмар.
Как Димка с Кубани стал «дедом Сашкой»
У калеки отобрали документы и отправили на трассу – попрошайничать. Так он впервые встал с протянутой рукой. Говорит, пытался сопротивляться, но какой там! Куда он, убогий, денется-то? Хоть кормили и не били – и на том спасибо.
Однако злоключения на этом только начинались.
Как-то на трассе, где он, как обычно, стоял, дожидаясь подачек из окон проезжавших мимо автомобилей, остановился фургончик. Оттуда вышли несколько человек – и даже вопросов не стали задавать: просто запихнули в салон, бросили коляску в багажное отделение.
- И поехали.
- Куда?
- Он не знал.
- Потом уже выяснилось, что это были цыгане, а повезли его в далёкую Казань.
- Там поселили в каком-то доме, где кроме него уже находилось два инвалида – мужчина и женщина, которые сразу поделились опытом с новичком: сопротивляться не стоит, иначе будет только хуже.
- Так Дима стал «дедом Сашкой».
И вот с тех пор ежедневно в любую погоду в десять утра всех троих развозили по точкам, где они собирали милостыню. Вечером, около девяти, возвращались, забирали выручку, отвозили обратно. Сколько времени это продлилось? Он не знает: говорит, просто потерял счёт дням.
Жили эти три безногих инвалида на втором этаже, ползая ежедневно по лестницам наверх. Хозяева, как их называет Дима, – на первом, чтобы у инвалидов возможности убежать не было. Себе эти «хозяева» отдельно готовили, а этих бедняг всё больше гречкой на воде кормили. Потом муж «хозяйки», который бил часто, уехал, а на смену ему брат прикатил и уже он начал возить по точкам инвалидов,
– рассказала «Первому русскому» подробности волонтёр из столицы Татарстана Юлия Хакимова.
Именно она накануне Нового года обратила внимание на пост в соцсетях про «деда Сашку». И не просто подняла шум, а буквально похитила его оттуда: просто приехала на машине и забрала.
Семейный бизнес: заставить инвалида побираться
И ей «Сашка» потом рассказал, как новый «хозяин» (тот, который брат) бил его, обнаружив деньги, что инвалид отложил себе на пирожок, и как «хозяйка» измывалась да вызывала иногда на подмогу ещё одного родственника – и тот лупил не щадя.
Он пытался убежать. Только куда денется безногий? Мыкался поблизости по подворотням, там его находили, привозили обратно – и тогда уже наступал настоящий ад, особенно если приходил тот «палач», которого вызывала хозяйка.
- Время от времени закрывали бунтаря в холодной бане и не кормили.
- Юлия много лет занимается волонтёрством, поэтому, как объясняет, и не могла пройти мимо этой истории.
- Привезла к себе домой, отправила в ванную, он отмылся, его переодели – и стал Дмитрий похож наконец на человека.
Цыгане, к слову, очень быстро вычислили, кто (!) его забрал, и явились «в гости». Сначала бродили по двору, а потом, когда она спустилась вниз и прямо спросила, что им нужно, принялись угрожать. Узнав, что Юлия вызвала полицию, они, бросив на прощание проклятия, так рванули прочь, что переехали ей колесом ногу!
Только после того, как в соцсетях поднялся шум по поводу обнаруженного инвалида (ей пришлось повозить его по отделениям РОВД, чтобы он написал где-то заявления), цыгане были наконец задержаны.
Рабовладельцами оказались родные брат и сестра, цыгане из Молдавии Владимир Ибриан и Виолетта Лепэдату. Сейчас они взяты под стражу.
Тем временем выяснилось, что эта семейка давно промышляет незаконным лишением свободы именно инвалидов, вынуждая их попрошайничать. По данным местных СМИ, в 2015-м два брата арестованного Владимира Ибриана, Василе и Ион, были осуждены в Ульяновске за использование рабского труда: они похитили гражданина Украины с ампутированными ногами и заставляли просить милостыню.
Наказания за попрошайничество в России нет
На самом деле подобное хоть и вызывает оторопь у нормального человека, вовсе не редкость в России сегодня. И таких случаев хоть отбавляй: в нашей стране нет ни административного, ни тем более уголовного наказания за попрошайничество. Единственное – существует статья 151 УК, предусматривающая наказание за вовлечение в это дело несовершеннолетних, и только.
А опустившихся, оставшихся без документов и угла людей предостаточно. Этим, собственно, и пользуются современные «рабовладельцы» – и цыгане, к слову, зачастую фигурируют в криминальных сводках о «незаконном лишении свободы» и «использовании рабского труда».
- Только за прошлый год стало известно о целом ряде таких случаев.
- В Ростовской области, например, семья одного «барона» подбирала себе будущих рабов на вокзалах и возле наливаек, потом их отвозили в город-спутник регионального центра – Батайск, где заставляли пахать на полях.
- В Липецке таким же образом захватили пару бездомных, мужчину и женщину, и вместе с другими – такими же, как и они – вынуждали работать.
И на Ставрополье, и в Кемеровской области. И даже в Санкт-Петербурге: там умудрились принудить побираться инвалида-десантника!
Особенно ценят инвалидов и старушек. Ещё прибыльнее – мать с ребёнком, им больше подают, но это опаснее – всё-таки есть уголовное наказание за подобное.
Конечно, это дикий бизнес. И, что тоже не вызывает никаких сомнений, есть свои, так скажем, заинтересанты в правоохранительных структурах, которые «курируют» это безобразие.
Потому что невозможно себе представить, чтобы любой уважающий себя участковый не знал, что у него происходит на территории, какие там стоят нищие и на кого они работают.
Плюс есть уголовный розыск, который работает «на земле», особенно по уличным преступлениям, и подобный контингент для сыщиков – это основной источник информации,
– рассказывает бывший оперативник Сергей Котов.
По его словам, людей, которых заставляют просить милостыню, набирают изначально из «бесправной» категории: бомжей, бродяг, пьяниц, опустившихся калек.
Нищенская мафия – скорее выдумка. Но хлебные места все под контролем
Однако появиться на хорошей точке просто так «обычный» побирушка не сможет – кто-то из «соседей» по ремеслу буквально сразу позвонит «старшему», тот появится и предъявит. Нет, убить, может, и не убьют. Но с хлебного места точно прогонят: конкурентов никто не любит.
«Когда говорят, что существует некая нищенская мафия, это, разумеется, сильно накручено и преувеличено – в определённой степени, – объясняет эксперт. – То есть чётко структурированной системы не существует. А вот в том, что какие-то зоны «хозяева» поделили между собой, я практически не сомневаюсь».
Однако никуда эти бедолаги жаловаться не пойдут – они сами понимают, как выглядят: страшные, неприятные, вонючие – и как к ним относятся. И без документов – это практически всегда.
А так – есть где переночевать, что-то перепадает из еды, и довольно на этом.
Только когда доведут до ручки, сбегают. И вот тогда уже, если в районном отделении полиции, куда они попадают, немало поплутав, их всё-таки выслушают и предложат написать заявление, мы и узнаём обычно о таких случаях.
К слову, как рассказала «Первому русскому» волонтёр из Казани Юлия Хакимова, спасшая инвалида Диму, сегодня в одной столице Татарстана насчитывается около сотни таких попрошаек. И то место, где стоял «дед Сашка», уже занято.
Но она уверена, что бороться с такими безобразиями хоть и сложно, но можно и нужно.
И призывает на своей странице в соцсети писать и сообщать о попрошайках, чтобы потом их можно было спасти.
Помочь нельзя игнорировать: как вести себя с уличными попрошайками?
В каких случаях вы могли бы у незнакомого человека на улице попросить денег? Не взаймы, без возврата, только потому, что очень нужно… Здесь каждый может домыслить: опохмелиться, по привычке, доехать до дома, потому что обворовали… И часто ли вы прибегаете к такому приему вымогания денег? Оказывались ли в ситуации, когда у вас просили деньги? Нет? Странно. Может у меня на лбу написано: «Подает». Как вести себя? Что отвечать? Если давать, то сколько?
Всегда терзаюсь этими вопросами. И вряд ли терзаются сомнениями те, кто нагло просит у тебя деньги. Не поворачивается язык сказать – милостыню. Это другое. Речь не идет об убогих, больных людях. Попрошайничают совершенно адекватные мужчины, женщины, молодые люди, которые изобретают все новые способы клянчить деньги – а вдруг обломится?
– Как я рад тебя видеть! Ты меня не узнала? Как же! Мы с тобой учились до четвертого класса. Вспомнила? А ты знаешь, сегодня 23 февраля. Может…
– Нет…– холодным тоном резко оборвала восторженную тираду, глянув на опухшее лицо обратившегося ко мне мужчины.
Мой так называемый одноклассник уже не раз пользовался этим приемом, перехватывая меня по пути на работу. Первый раз не смогла отказать, второй… На третий раз возмутилась, дескать, сколько можно?
Мне стыдно отказать, а здоровому дядьке просить у женщины деньги – не стыдно. Напрасно думала, что человек понял всю нелепость ситуации и отстал окончательно. Увы.
Однажды на улице на меня налетел молодой человек со стеклянным взглядом и произнес: «Дай денег». Еле успела отскочить в сторону. И неизвестно, как бы он поступил в случае моего отказа.
Еще как-то могу понять подростков, которые «стреляют» копейки на проезд в городском транспорте. Хотя чаще всего тратят их на не учтенные родителями покупки – сигареты и энергетические напитки. Они же потом и превращаются во взрослых попрошаек: привычка – дело наживное. Но когда здоровые бугаи без стыда и совести клянчат деньги у женщин – это не по-мужски как минимум.
Двух таких, поджидающих подходящую сердобольную и презентабельную жертву, еще издали заметила у входа в собственный дом. Отметила, что один как бы останавливает другого, дескать, не трогай даму.
Думаете, собирался комплименты говорить? Как бы не так! Птица видна по полету. Мне хорошо знаком тип таких мужчин-прощелыг. Когда один посолиднее собирался что-то сказать, я выпалила: «Денег не дам!», чем ввела его в ступор.
В ответ промямлил: «А-а-а где живешь?» – «Может, тебе еще и ключи от квартиры дать?».
Мне кажется, у этих двоих я надолго отбила охоту «стрельнуть на пиво», а что это было их целью – сомнений никаких.
Попрошайки разного калибра охотятся на «живца» возле банкоматов. Не успела я изъять деньги из отверстия аппарата, как тут же ко мне подскочила молодая женщина: «Дайте денег», не объясняя даже для чего. По помятому лицу и так было все понятно.
– Не стыдно клянчить деньги у старших? Не пробовала сама их заработать? Знаешь ли, как они легко даются? – не сдержалась я.
Потом полдня переживала: лучше бы дала этой непутевой девице рубль, чем терзаться, что отказала. Вопрос еще в том, а сказала бы она мне спасибо за рубль или облаяла бы, что дала мало. И такое возможно. А сколько бы ей хватило для счастья? Пять, десять рублей… Если каждому по столько, то всю зарплату можно «растрынькать» попрошайкам.
Дилемма. Думают ли о чем-нибудь подобном те, кто без стеснения и зазрения совести подбегает на улице к прохожим с одной фразой: «Дайте денег». За-ра-бо-тай-те!
Фото из открытых источников.
Никогда не подавайте на улице. Как устроена мафия нищих
AnewsAnews
“Умный журнал” решил выяснить, что на самом деле известно о мошенниках, выдающих себя за несчастных страдальцев, и как лучше всего вести себя в этой щекотливой ситуации.
Каков масштаб проблемы
Точной статистики о том, сколько людей побирается на улицах в России, не существует. Однако некоторая информация по данному вопросу всё же есть. В первую очередь она касается столицы, так как именно здесь выходит большинство журналистских расследований и наиболее активно работают волонтёры общественных движений.
По неофициальным данным, в Москве в индустрии профессионального нищенства заняты не менее 100 тысяч человек. 80% из них иногородние, а более половины — дети.
Собирают они от 7 до 12 миллионов долларов в год.
Это позволяет людям, стоящим во главе данного бизнеса, зарабатывать намного больше своих европейских и американских коллег (к такому выводу пришли учёные Института этнологии и антропологии РАН).
При этом, по некоторым оценкам, более 90% всех нищих в Москве контролируются организованными преступными группировками.
Сколько зарабатывают попрошайки
Заработки профессиональных нищих зависят от множества факторов. В первую очередь — от удачно выбранного места и от максимально трогательного “амплуа”.
Что касается первого, то особо привлекательны для лиц данного рода занятий религиозные сооружения, возле которых подавать милостыню считается традицией с незапамятных времён.
“Таганская улица — это клондайк мафии нищих. Рядом два храма, поэтому попрошайки здесь просто жируют”, — говорит Олег Мельников, лидер движения “Альтернатива” и едва ли не самый известный эксперт по данной проблеме — его комментарии можно встретить практически в каждом материале о ней.
Покровский монастырь
Одним из этих храмов является Покровский ставропигиальный женский монастырь, где хранятся мощи едва ли не самой популярной русской святой — Матроны Московской. Очередь паломников со всей страны здесь не оскудевает никогда, и именно тут Мельников попробовал себя в роли “нищего” на инвалидной коляске. Результат: за час Олег собирал от 700 до 3000 рублей.
К слову о религии: “священники”, собирающие деньги на строительство храмов на улицах, как правило, тоже являются мошенниками. Настоящие пожертвования собираются РПЦ только на территории самих храмов или через специальные ящики, установленные в крупных торговых центрах. Сами служители церкви этим не занимаются — запрещено по уставу.
Ещё одним “хлебным” местом для попрошаек является московское метро, где поток людей плотнее, чем где-либо ещё в столице. Так,в 2015 году опрошенный журналистами инвалид-колясочник, ездивший по вагонам, зарабатывал в день по 5-6 тысяч рублей. Правда, 25% ему приходилось отдавать кураторам.
“Бизнес очень прибыльный: каждый попрошайка приносит хозяину от 7 до 15 тысяч рублей в день — говорит Мельников. — Расходы минимальные: только откат полиции — редко больше 100 000 рублей в месяц. На содержание рабов уходят копейки: их надо только кормить, а вот тратиться на лекарства не надо: чем жалостливее человек выглядит, тем охотнее ему подают”.
Это ещё один важный элемент профессионального “успеха”. Чем хуже выглядит “нищий”, тем больше ему подают.
В 2014 году члены движения “Альтернатива” освободили женщину, которую обманом привезли в Москву с Украины, пообещав сделать операцию на глазах.
Вместо этого глаза ей зашили грубыми нитками и отправили побираться на вокзал. Прохожие были настолько впечатлены увиденным, что в день могли подать ей до 50 000 рублей.
Современное рабство
Подобные случаи нередки и являются частью вполне реального существования института, вроде бы давно канувшего в Лету — рабства.
“В России счет невольников идет на сотни тысяч, но до миллиона не дотягивают, — говорит Мельников. — Статистика такая: примерно 40% рабов приходится на “нищую” мафию, столько же на заложников нелегальных заводов, которых похищают, отвозят куда-нибудь, например, на Кавказ… И еще процентов 20 — проститутки”.
Всего в Москве насчитывается несколько сотен «хозяев», каждый из которых содержит от 4 до 8 рабов
“Экономика на рынке рабов простая. Купить проститутку в бордель — 5 тысяч долларов. Старушка или инвалид для попрошайничества стоят 50 тысяч рублей. Младенцев продают «мадоннам» (так называется разновидность попрошаек, представляющая из себя “мать” с ребёнком — прим. УЖ) как атрибут для выбивания слез с подающих — от 60 до 100 тысяч рублей”, — утверждает Мельников.
По словам активиста, единого центра у работорговли не существует, деньги стекаются к разным людям. Большей частью бизнеса владеют молдавские и астраханские цыгане. На рынке рабов все друг друга знают, чужаков туда не пускают. Зоны влияния между существующими группировками поделены ещё с 90-х годов.
“Вот, допустим, как в Москве вербуют людей на площади трёх вокзалов, — продолжает Мельников. — За появившимся там одиноким человеком наблюдают пару дней. Потом его пытаются напоить. Я сам переодевался в бездомного.
Ко мне подошел мужик, налил водки, только потом я узнал, что там был клофелин. Очнулся уже в автобусе по дороге в Махачкалу — на рынок рабов. Хорошо, был обвешан датчиками, меня спасли еще в пути.
Многих из малых городов манят хорошей зарплатой, а потом обманывают и увозят на кирпичные заводы в тот же Дагестан. Или еще куда-то”.
Дети — цветы бизнеса
Младенцев, которые вызывают у публики наибольшую жалость, в “нищенском” деле называют “реквизитом”.
“Детей покупают в основном в неблагополучных семьях и, что важно, до того момента, как на них будет получено свидетельство о рождении, — поясняет Мельников. — Пока у ребенка нет свидетельства — его самого как бы нет, государство за ним не следит, никто не спохватится, что он не встал на учет в поликлинике, и т.д.”
Самое страшное заключается в том, что живут груднички, по словам активиста, недолго — в среднем 3 месяца. Для того, чтобы они не плакали во время сбора денег, их накачивают сильнодействующими препаратами или алкоголем.
Ужасающая подробность: если ребёнок умирает «на работе», его «мама» обязана отработать положенные сумму и время, и только потом трупик выбрасывают. Потом берут нового, причём прикладывают к нему старое свидетельство о рождении.
По одному документу за год-два могут пройти 5-6 детей.
Власть в беде не помощник
С младенцами, которых используют преступники для такого рода деятельности, существует определённая юридическая проблема. Дело в том, что статья 151 Уголовного кодекса, под которую вроде бы подпадают действия злоумышленников, называется “Вовлечение несовершеннолетнего в занятие попрошайничеством”.
Это даёт основание правоохранителям отказываться от возбуждения дел, так как формулировка подразумевает активное участие в попрошайничестве самого ребёнка, а в случае с младенцем этого участия нет. Вроде бы абсурд, а в то же время настоящая проблема, вероятно, стоившая многим детям жизни.
Не могут ничего сделать и “народные избранники” из Государственной Думы: законопроект об изменении названия статьи на “Использование несовершеннолетнего в попрошайничестве”, внесённый на рассмотрение то ли два, то ли четыре года назад, так до сих пор и не принят.
Взрослым, попавшим в нищенскую безнадёгу, государство тоже помогает через раз — “как повезёт”. В 2015 году журналист “Новой газеты” разговорился в метро с гражданином Белоруссии, собиравший милостыню.
В день тот отдавал отдавал “крыше” 1000 рублей, после чего, по его словам, у него оставалось не больше 200 рублей. Помочь ему оказалось не так-то просто.
В московском государственном “Социальном патруле” на звонок журналиста ответили, что работают только с гражданами РФ, а иностранцам надо обращаться в посольство.
Правда, встретившиеся на улице работники той же самой организации вдруг помогли, отправив несчастного белоруса в больницу и пообещав ему последующий курс социальной реабилитации.
Истории рабов
Жуткое безразличие органов власти демонстрируют и истории людей, спасённых из рабства движением “Альтернатива”.
Первым таким человеком стала Людмила из Одесской области (именно оттуда привозят основную часть рабов, благодаря большому количеству проживающих там цыган-вербовщиков и близкой границе с ещё одним очагом бедности — Молдавией). Женщина сама сумела сбежать от “хозяев” и обращалась в милицию, но выслушали её только в третьем по счёту отделении — из предыдущих прогоняли.
Кстати, удерживали Людмилу в подмосковном посёлке Красково. Впоследствии выяснилось, что наряду с расположенным неподалёку посёлком Быково, а также городом Мытищи, Красково является своеобразным центром содержания рабов.
А вот как описывает свою работу ещё одна пожилая рабыня из Одессы по имени Жанна, которую обманом заманили в Москву:
“Стоять ты должен с 7 утра до 9 вечера. Причём только там, где поставят. В туалет не имеешь права отходить. Все это время кто-нибудь из хозяев стоит в отдалении и наблюдает. Я надеялась на полицию, но напрасно: один раз попыталась сбежать, шмыгнула в кафе, думала: не найдут. А смотрю через окно: полицейский показывает хозяину, куда я побежала. За побег хозяин сломал мне ногу”.
Не такие уж несчастные
Несмотря на то, что рабство в “нищенском” бизнесе действительно существует, в большинстве случаев уличные попрошайки отказываются от помощи, которую предлагают им журналисты и общественные активисты. Основная часть побирающихся людей выбирает такой образ жизни сознательно — какими бы ни были причины.
Поэтому главный совет для тех, кто не хочет своими деньгами подпитывать паразитирующую на сострадании мафию — не подавать попрошайкам сразу, а предложить им помощь. Например, связать с социальной службой. Если человек отказывается, то, скорее всего, никаким страдальцем он не является, а просто профессионально зарабатывает деньги.
Нужно всегда помнить золотое правило, выведенное активистами за долгие годы наблюдений: «Те, кто жертвуют, обычно нуждаются в деньгах сильнее, чем те, кому они подают»