АннаКрючковаАвтор
Светлана и Игорь усыновили Любу. Но скоро Светлана с ужасом поняла, что годовалая малышка вызывает у нее отвращение. Месяцы шока: самокопание, страх, выгорание и потеря беременности. Белорусские семьи, которые усыновляют детей, знают про «кризис адаптации». Но не знают, почему он происходит, как с ним справляться, к кому идти с этой проблемой. Часто им неотложно нужна помощь психологов, общение с другими такими семьями — чтобы жизнь не превратилась в кошмар.
Светлана и Игорь 17 лет в браке. Она — переводчик, он — компьютерщик. Живут в Минске в обычном «спальнике». Воспитывают четырех детей: двух мальчишек и двух девчонок. Любе — почти восемь лет. Светлана и Игорь усыновили Любу, когда ей было 11 месяцев. Они взяли малышку в свой дом. И скоро испугались собственных чувств.
Вика Герасимова, «Имена»
«Я считала себя извергом»
— У меня уже было два сына. И я очень хотела дочь, — рассказывает Светлана. — Тогда мне казалось, что нет критической разницы между «родить свою» или «усыновить чужую» малышку. Подумала: есть девочки, у которых нет родителей, а у меня есть желание взять. Логично. Хорошо. Правильно.
Младшему сыну был годик, и я так была счастлива в этом материнстве! Во мне было столько сил, что, казалось, могу вырастить пятерых детей одновременно. Муж более реалистично оценивал себя и сразу сказал, что ему будет тяжело с чужим ребенком. Я уговорила.
Решающий довод — социальная ответственность. «Кто, если не мы?» В принципе так и есть: мы не можем жить в счастливом вакууме по одну сторону забора, а те дети — по другую, в своем «лепрозории».
Если существуют сироты, значит, какая-то вина в этом лежит на всех нас.
Светлана и Игорь воспитывают четвертых детей: два мальчика и две девочки. Приемная Люба уже семь лет в семье. Вика Герасимова, «Имена»
Я узнала о Любе от волонтеров, которые посещали один из детских домов. Уточнили информацию у администрации — и поехали знакомиться.
Я увидела пухленькую, кудрявую, глазастенькую симпатичную малышку. Следующие полтора месяца приезжали в детдом, гуляли с Любой, привозили игрушки. Привыкали друг к другу спокойно: с моей стороны не было ни излишней щемящей нежности, ни отторжения.
«Голод» такой, что они съедают тебя целиком. А родители — не бездонные
Но когда забрали Любу домой, произошло неожиданное — в первый же день мне стало невыносимо тяжело. Появилось сильнейшее отвращение к ребенку. Я лежала ночью и думала: «Боже, что я наделала!»
И так было не одну ночь. Это растянулось на пару лет!
На курсах усыновителей нам говорили про период адаптации, но я не ожидала, что он может быть таким долгим.
Нам рассказывали про возможные деструктивные реакции ребенка, но меня смущала моя реакция: я просто возненавидела свою удочеренную малышку! Вот она морщит носик, а мне кажется, что ничего противнее я в жизни не видела. Мне было отвратительно наблюдать, как она ест, пьет.
У Любы совершенно не были развиты вкусовые рецепторы — она глотала все подряд. Домашние дети, как правило, придирчивы в еде, подолгу пробуют предложенное блюдо на вкус, воротят нос, если что не так. А Люба могла горчицу съесть и не поморщиться.
Вика Герасимова, «Имена»
У нее была однотипная реакция на всё — в основном, крик. Однообразная мимика, часто она будто впадала в ступор — остекленелые глаза, открытый рот. Я не могла ее фотографировать, удаляла снимки, потому что они казались мне ужасными… В общем, я не представляла, что к детям можно испытывать такую агрессию, ненависть и раздражение.
Я чувствовала себя извергом, неспособным полюбить бедного ребенка. И это было страшно. Окружающим же не скажешь: «Она меня бесит». Это же сразу подвергнут осуждению: «Усыновила — так люби, какие проблемы? А если ты плохо относишься к сироте — то последний нелюдь». И ты так про себя и думаешь. И еще переживаешь, что хуже всего в этой ситуации приемному малышу».
Будущие усыновители проходят обязательные подготовительные курсы; после них получают доступ к базе данных детей, которых можно усыновить, и направление на знакомство с выбранным ребенком. Вика Герасимова, «Имена»
«Муж сказал: мы совершили ошибку»
— От своих мальчишек я получала эмоциональный заряд в виде улыбашек, благодарности, а от Любы не было никакого заряда, — говорит Светлана. — Только минус. Она только забирала. И это понятно: у брошенных детей, действительно, эмоциональная дыра. «Голод» такой, что они просто съедают тебя целиком, и все равно остаются эмоционально голодными. А родители — не бездонные.
Вместо того, чтобы принять ситуацию и спокойно заботиться, такие родители начинают стараться сильнее любить, сильнее вкладываться в это обделенное дитё. И в конце концов от них ничего не остается. Это классическое выгорание. У меня оно и случилось.
Я была как тот человек, что катит камень на гору и думает, что вот-вот всё будет хорошо, а камень срывается, катится вниз и давит тебя. У меня хорошая память.
Но те два года адаптации выпали у меня из головы: я не помню, во что одевалась, как питалась, спала ли с Любой или отдельно. Помню только тяжесть. Мне казалось, будто я в колодце и вижу жалкий клочок неба над головой — такое было суженное, измененное сознание.
И эмоциональное истощение. У меня иссякла вся жалость и эмпатия к кому бы то ни было. Наверное, включился режим самосохранения.
Вика Герасимова, «Имена»
В этот сложный период я снова забеременела, что еще больше усложнило эмоциональный фон. Муж в один момент не выдержал и сказал: «Мы совершили ошибку, нужно это исправлять и отдать Любу назад». Наверное, он так не думал, и это было сказано в минуту слабости. Но минута слабости тогда наступила у всех.
Я не знала, что делать. С одной стороны, не представляла, как можно будет спокойно жить дальше, отдав ребенка обратно в детдом. Для меня это сродни аборту. Пригласили человека в свою жизнь и вдруг выдворяем. С другой стороны — не видела выхода из ситуации без поддержки мужа. Тупик.
Как моя Люба могла выражать разные эмоции, если она не видела их в первый год своей жизни?
Как вышли? Только с помощью специалиста. Практически сразу я стала звонить психологу Центра усыновления Ольге Головневой, которая преподавала нам на подготовительных курсах и советовала при любых проблемах обращаться за помощью. Ездили к ней вместе с мужем на консультации, звонили.
Она приезжала к нам домой для поддержки. Потом я стала говорить с другими усыновителями. И выяснила, что моя реакция не уникальна. Семья — единый организм. И поэтому усыновление ребенка можно сравнить с пересадкой органа. Он может почти сразу замечательно прижиться, а бывает, приживание проходит плохо.
И это не значит, что родители ужасные. Такова данность.
Спасло, наверное, и то, что мы с мужем не боялись признаваться в своих «странных» чувствах друг перед другом. Мы вели бесконечные разговоры о том, сколько же можно терпеть эту ситуацию.
До этого мы с супругом верили, что в жизни всё зависит от нас. Оказалось, что нет. И это нас успокоило. Мы решили — будь как будет, пойдем не по нашему сценарию.
Нельзя ожидать от этих деток такого же поведения, как от родных новорожденных. Никто не виноват. Нужно просто принять это.
Из-за стресса Светлана потеряла свою беременность. Но это не озлобило семью, а сплотило:
— Горе тоже объединяет, — говорит она.
Светлана: «На один год жизни ребенка в детдоме нужно три года в семье, чтобы выровнять его со сверстниками». Вика Герасимова, «Имена»
«Мы не супергерои»
До того, как Люба попала в семью, она провела несколько месяцев в детдоме. А в детдом ее привезли из больницы, где лечили два месяца. А в больницу она попала от пьяных родителей, которые ее ни разу не навестили.
— Усыновленные дети — особенные, — подчеркивает Светлана. — И дело здесь не в неблагополучном наследии, а в глубинной травме, переломе, который происходит в детях, оторванных от биологических родителей.
Это сродни лишению права на жизнь, потому что человеческие детеныши не могут жить без опеки взрослых. Эта травма может проявляться на протяжении всей жизни, вызывать сложности в построении отношений с миром.
Когда это понимаешь, все «странности» в поведении приемного ребенка становятся объяснимы. Как моя Люба могла выражать разные эмоции, если она не видела их в первый год своей жизни? Она видела рядом с собой только точно таких же сирот, кричащих или безучастных, и копировала их поведение.
Первые годы она прятала еду, и мы выгребали кучу огрызков, сушек, конфет из-под шкафов и кроватей. Это все та же травма, страх лишиться базовых потребностей.
Говорят, что на один год жизни ребенка в детдоме нужно три года в семье, чтобы выровнять его со сверстниками. Я это сейчас хорошо понимаю.
Но вот общество — не всегда. Даже близкие люди.
Вика Герасимова, «Имена»
Бывает, что бабушки с дедушками не принимают приемного ребенка. Говорят, например: «Вы мне на каникулы родных внуков привозите, а этого не нужно». В моей семье такого, к счастью, не было, хотя привыкание родных тоже не было гладким.
Как-то я встретила в театре мамину сотрудницу, которая в первый раз увидела Любу. Потом я узнала, что мама на ее вопрос, кто эта девочка, сказала: «Знакомая». Меня, конечно, это очень задело, будто моей дочери стесняются.
Но всё обошлось без ссор, я просто проговорила и объяснила свои чувства маме.
Я понимаю, насколько сироты неадекватно себя ведут с точки зрения взрослого, который привык к домашним детям. Это реально зрелище не для слабонервных.
Когда ребенок, например, размазывает по кровати вокруг себя какашки и орет, мало кто проникнется сочувствием — такого люди в семьях никогда не видели.
Поэтому приемным родителям нужно быть готовыми постоянно защищать ребенка и объяснять его поведение окружающим.
И это счастливая семья. Семья без тайн
Общество мало понимает, каково это — быть усыновителями. Как бы новые родители ни любили приемного, первичная травма может всплыть наружу. Отсюда — деструктивное поведение и болезни.
У усыновленных детей есть проблемы с концентрацией внимания, перепадами настроения, они требуют постоянного поощрения, похвалы. Многие из них склонны к травматизму, потому что плохо чувствуют свое тело и ходят в постоянных синяках. А соседи думают, что за ними не смотрят или бьют. У некоторых детей нет чувства самосохранения: они любят рискованные игры, прыгают с крыш, кидаются под машины.
Кто виноват? Для общества — родители! Недавно в прессе описывался случай, когда усыновленный мальчик попал в больницу с черепно-мозговой травмой, упал с качелей. Никакого криминала. Какая-то женщина сфотографировала его в больнице, написала, что к нему никто не приезжает.
А родители действительно нечасто ездили, так как жили где-то в деревне, хозяйство не на кого было оставить. Всплыл как-то факт усыновления. И общество осудило: «им свиньи дороже ребенка», «да лучше мы его усыновим» и прочее. В результате усыновители от ребенка отказались.
Я уверена: не потому, что не любили, просто их так заклевали, что они решили, будто реально не достойны воспитывать.
Часто родители, которые столкнулись с кризисом, боятся идти к психологу из соцслужбы: «не справляетесь — значит, виноваты, значит, ребенка отберем». Вика Герасимова, «Имена»
Чувство вины может захлестывать. Если проблемы родных детей оцениваешь спокойно, то в отношении усыновленного всегда думаешь: ты что-то не додал, «недореабилитировал». Ожидания от приемных родителей завышенные. Но мы не супергерои.
Девять месяцев назад у Светланы родилась еще одна дочь. Теперь в семье четверо детей. И это счастливая семья. Семья без тайн. Друзья знают, что Люба не родной ребенок. Сама Люба знает:
— Мы это не скрываем. Я объясняла дочери, что она родилась не в моем животе, что попала в больницу и детдом, где мы ее разыскали. Если она со временем захочет найти своих биологических родителей, я дам ей всю информацию.
Нас так настраивали на курсах: тайна усыновления может быть для окружающих, но сам ребенок должен знать про себя всё. Это созвучно и моим убеждениям. У нас есть видео, как мы забираем Любу из детдома.
И это одно из любимых видео всех моих детей.
Как вы можете помочь семьям-усыновителям
В стране 7000 усыновленных детей и 6000 семей-усыновителей. Каждый год появляется 500-600 новых. На всех приходится четыре психолога Национального центра усыновления и психологи социальных служб, идти к которым неловко, а то и страшно: «не справляетесь — значит, виноваты, значит, ребенка отберем».
«Родные люди» — сообщество родителей-усыновителей и профессиональных психологов. Специалисты проводят индивидуальные и групповые консультации, тренинги, коррекционные и развивающие занятия для детей. Опытные усыновители помогают «новичкам», подсказывают по житейски.
Работа с квалифицированными психологами, общение с единомышленниками снижают напряжение в семьях, укрепляют привязанности, доверие, взаимопонимание между усыновленными детьми и членами их новых семей.
За время работы «Родных людей» не случилось ни одной отмены усыновления среди участников проекта.
Вика Герасимова, «Имена»
Ольга Головнева, руководитель проекта «Родные люди», рассказывает:
— C 2006 года существует обязательная психологическая подготовка усыновителей. Приходит психолог, только со студенческой скамьи, а перед ним — 40-летние кандидаты на усыновление с солидным жизненным опытом. Степень доверия у них — ничтожная.
И после усыновления, если случился адаптационный кризис, семья к этому психологу вряд ли пойдет: «мы плохие, мы что-то делаем не так, а вдруг вообще ребенка отберут?».
В «Родных людях», если мы начинаем работать с усыновителем, то он с нами надолго: на наших встречах, в наших группах, в ежедневном общении и переписке. Человеку есть куда пойти, есть кому задать важные вопросы.
.Найдите моему ребенку маму лучше, чем я. Бывший психолог Центра усыновления о том, как белорусы не готовы усыновлять детей
«Имена» собирают деньги на годовую работу проекта: оплату работы директора, психологов, менеджера по развитию, бухгалтера, аренду помещения, расходные материалы. Всего нужно 46662 рубля. Жмите кнопку «Помочь» и подписывайтесь на любую сумму ежемесячно. Пусть семьи-усыновители будут вместе со своими новыми детьми — навсегда!
«Имена» работают на деньги читателей. Вы оформляете подписку на 3, 5, 10 рублей в месяц или делаете разовый платеж, а мы находим новые истории и помогаем еще большему количеству людей. Выберите удобный способ перевода — здесь. «Имена» — для читателей, читатели — для «Имен»!
Осуждаете ли вы людей, которые берут из ДД детей и возвращают назад? — 49 ответов на форуме Woman.ru
49 ответов
Последний — 13 февраля, 15:30 Перейти 27 декабря 2020, 17:13
#1
27 декабря 2020, 17:17
#2
27 декабря 2020, 17:22
#3
Гость
Нет, не осудила бы. Сама бы ни за что не взяла такого ребенка. Это для любителей экстрима.
27 декабря 2020, 17:25
#4
27 декабря 2020, 17:28
#5
27 декабря 2020, 17:30
#6
27 декабря 2020, 17:33
#7
Гость
«Причем в опеке перед удочерением преподносили сказочку, что девочка хорошая» — в это не верю. Все диагнозы она видела.Что возвращает не осуждаю, но надо реально оценивать свои силы заранее. Она прекрасно знала, кого берет и какие «сюрпризы» ожидаются. Не справилась. Что ж тут поделать…
Подписана в инсте на нескольких приемных мам с трудными детьми. И «детки» там просто жесть, но там родители понимали ЧТО берут и с чем столкнутся. Честно? Я именно начитавшись этих мам понимаю, что никогда не возьму чужого ребенка на воспитание. Когда они пишут, что будут пытаться исправить какой-то косяк со специалистами, я понимаю, что вот в этот момент забила бы и на фиг отдала назад.
27 декабря 2020, 17:37
#8
27 декабря 2020, 17:49
#9
27 декабря 2020, 17:54
#10
Гость
Когда ребенок знает что он приёмный, он ОБЯЗАН вести себя нормально и должен понимать что в случае чего будет отправлен обратно! Нет, не осуждаю!!! Вот если бы она взяла в доме малютки кроху, которая считала бы что она ее родная мама, а потом решила отдать-тогда да. А в вашем случае вообще непонятно как ей без мужа дали ребенка!? В любом случае такой ш.а.л.а.в.е я бы так по м.о.р.д.е надавала, тоже мне «ребеночек»????
27 декабря 2020, 18:01
#11
27 декабря 2020, 18:09
#12
Алена
Осуждаю. Берут, потому что рассчитывают на ангела, а потом понимают, что кишка тонка. Брали послушного младенца без диагнозов, а потом все повылазило? Не верю. Диагнозы были. Плюс плохое воспитание. Возвращать — это ужасно, ужаснее, чем не брать.
27 декабря 2020, 18:10
#13
Гость
Когда ребенок знает что он приёмный, он ОБЯЗАН вести себя нормально и должен понимать что в случае чего будет отправлен обратно! Нет, не осуждаю!!! Вот если бы она взяла в доме малютки кроху, которая считала бы что она ее родная мама, а потом решила отдать-тогда да. А в вашем случае вообще непонятно как ей без мужа дали ребенка!? В любом случае такой ш.а.л.а.в.е я бы так по м.о.р.д.е надавала, тоже мне «ребеночек»????
27 декабря 2020, 18:27
#14
27 декабря 2020, 18:28
#15
Алена
Осуждаю. Берут, потому что рассчитывают на ангела, а потом понимают, что кишка тонка. Брали послушного младенца без диагнозов, а потом все повылазило? Не верю. Диагнозы были. Плюс плохое воспитание. Возвращать — это ужасно, ужаснее, чем не брать.
27 декабря 2020, 18:29
#16
Автор
Брали девочку маленькой.
27 декабря 2020, 18:32
#17
27 декабря 2020, 18:34
#18
Гость
Она брала ее младенцем? Этот «ребеночек» Считал ее родной мамой? Если да, то тема-разводка. Во 1) нельзя через 15 лет отдать обратно ребенка, что за бред? Во вторых, вы реально считаете что убивать животных-это гены так проявляются? А почему в психушку не поместили адское отродье? Почему не в колонии для несовершеннолетних?
27 декабря 2020, 18:35
#19
Гость
Нет, не осуждаю.Но непонятно, зачем было удочерять.Все вменяемые люди берут только под опеку.Это и деньги на ребенка, и зп приемным родителям, и льготы ребенку при поступлении в вуз и т.д.Плюс договор опеки можно легко расторгнуть.
В отличие от усыновления, которое расторгается только через суд.
27 декабря 2020, 18:35
#20
Гость
«Причем в опеке перед удочерением преподносили сказочку, что девочка хорошая» — в это не верю. Все диагнозы она видела.Что возвращает не осуждаю, но надо реально оценивать свои силы заранее. Она прекрасно знала, кого берет и какие «сюрпризы» ожидаются. Не справилась. Что ж тут поделать…
Подписана в инсте на нескольких приемных мам с трудными детьми. И «детки» там просто жесть, но там родители понимали ЧТО берут и с чем столкнутся. Честно? Я именно начитавшись этих мам понимаю, что никогда не возьму чужого ребенка на воспитание. Когда они пишут, что будут пытаться исправить какой-то косяк со специалистами, я понимаю, что вот в этот момент забила бы и на фиг отдала назад.
27 декабря 2020, 18:36
#21
Автор
Что значит нельзя отдать? Можно. И да, брала ее маленькой, точно не знаю во сколько, в годик-два.. Девочка знала, что приемная. Она под постоянным наблюдением у спецов. Пока никого не убила в колонию ее не посадят, ей сейчас только 12 лет.
27 декабря 2020, 18:37
#22
Гость
Она брала ее младенцем? Этот «ребеночек» Считал ее родной мамой? Если да, то тема-разводка. Во 1) нельзя через 15 лет отдать обратно ребенка, что за бред? Во вторых, вы реально считаете что убивать животных-это гены так проявляются? А почему в психушку не поместили адское отродье? Почему не в колонии для несовершеннолетних?
27 декабря 2020, 18:37
#23
27 декабря 2020, 18:38
#24
Автор
Насчет опека там или удочерение я не знаю. Написала удочерение ну просто, чтобы обозначить, что ребенок не родной.
27 декабря 2020, 18:38
#25
Гость
В психбольницу ее надо.По ОМС можно получить направление в детскую психбольницу.В Мск это 6-я больница.
Пока девочка не взялась за нож.
27 декабря 2020, 18:39
#26
Гость
Я осуждаю тех, кто вообще берёт этот шлак из ДД. Там потомство таких отбросов обитает, что никакое воспитание не поможет.А тех кто сдают, нет, я им сочувствую, потому что сдача обратно, если не ошибаюсь, не освобождает от обязательств.
27 декабря 2020, 18:39
#27
Гость
Я осуждаю тех, кто вообще берёт этот шлак из ДД. Там потомство таких отбросов обитает, что никакое воспитание не поможет.А тех кто сдают, нет, я им сочувствую, потому что сдача обратно, если не ошибаюсь, не освобождает от обязательств.
27 декабря 2020, 18:41
#28
Гость
Кстати, да.Расторжение усыновления через суд = алименты с усыновителя до 18 лет ребенка.
Все равно просто так не соскочить.
27 декабря 2020, 18:43
#29
Автор
Да мне кажется заплатишь все что угодно, лишь бы дитачка не превращала жизнь в адище.
27 декабря 2020, 18:48
#30
27 декабря 2020, 18:48
#31
27 декабря 2020, 18:51
#32
Гость
И да, по-поводу иллюзий. Нормальные и здравомыслящие люди как бы изучают проблему изнутри до момента принятия решения. Читают соответствующие форумы, общаются с приёмными родителями (если возможно). В ДД и опёке бесполезно, им лишь бы шлак с рук сбыть. Но инфа же сейчас доступна.Неужели ещё есть кто-то, кто верит в возможность взять в ДД что-то приличное???
27 декабря 2020, 18:52
#33
Гость
Еще случай знаю, где добрая приемная доча насиловала и била родную дочку так, что та заработала обширную психиатрию. Запугивала, что ребенок боялся рассказать родителям. Прятала еду за батарею.
Зачем непонятно, ей все давали. В итоге отдали ее из семьи. Выросла, подсела на иглу, стала проституткой. Повторила судьбу матери своей. По притонам шастала. Родила двоих пацанов, лишили прав.
Померла молодой от наркоты.
27 декабря 2020, 18:53
#34
Гость
Мож тогда дешевле приплатить, чтобы шлак так сказать исчез?А то мало того, что отброс нервы и здоровье попортил, так ещё и плати???
27 декабря 2020, 19:02
#35
Гость
И да, по-поводу иллюзий. Нормальные и здравомыслящие люди как бы изучают проблему изнутри до момента принятия решения. Читают соответствующие форумы, общаются с приёмными родителями (если возможно). В ДД и опёке бесполезно, им лишь бы шлак с рук сбыть. Но инфа же сейчас доступна.Неужели ещё есть кто-то, кто верит в возможность взять в ДД что-то приличное???
27 декабря 2020, 19:07
#36
Гость
Мож тогда дешевле приплатить, чтобы шлак так сказать исчез?А то мало того, что отброс нервы и здоровье попортил, так ещё и плати???
27 декабря 2020, 19:11
#37
Гость
Она брала ее младенцем? Этот «ребеночек» Считал ее родной мамой? Если да, то тема-разводка. Во 1) нельзя через 15 лет отдать обратно ребенка, что за бред? Во вторых, вы реально считаете что убивать животных-это гены так проявляются? А почему в психушку не поместили адское отродье? Почему не в колонии для несовершеннолетних?
27 декабря 2020, 20:13
#38
Автор
Так она не знала, что она такая. Диагноз уже позже поставили.
27 декабря 2020, 22:19
#39
27 декабря 2020, 22:20
#40
28 декабря 2020, 08:36
#41
28 декабря 2020, 09:55
#42
Гость
Когда ребенок знает что он приёмный, он ОБЯЗАН вести себя нормально и должен понимать что в случае чего будет отправлен обратно! Нет, не осуждаю!!! Вот если бы она взяла в доме малютки кроху, которая считала бы что она ее родная мама, а потом решила отдать-тогда да. А в вашем случае вообще непонятно как ей без мужа дали ребенка!? В любом случае такой ш.а.л.а.в.е я бы так по м.о.р.д.е надавала, тоже мне «ребеночек»????
28 декабря 2020, 09:59
#43
Стюардесса
А почему нет? Мой двоюрдный брат усыновлен, его взяли из дома малютки в 3 месяца, его родила 16 летняя довочка. Она была здорова, но ребенок ей был не нужен (это конечно закрытая инфа, но у дяди связи) Так вот ему 26 лет сейчас, он не знает что он усыновленный….
Прекрасный парень,очень любит и уважает родителей, в армии отслужил, институт закончил,живет с девушкой, скоро свадьба.
А что по вашему делать людям, у которых даже с эко не получается? Не говоря уж о том, сколько брошенных детей (по разным причинам) в дет домах
28 декабря 2020, 18:14
#44
Зима
Такой случай один на миллион, потому что у дяди связи. Он нехило приплаьил, чтоб нормального ребенка получить. Обычно же там, увы, дети неблагополучных родителей (
Гость
«Причем в опеке перед удочерением преподносили сказочку, что девочка хорошая» — в это не верю. Все диагнозы она видела.Что возвращает не осуждаю, но надо реально оценивать свои силы заранее. Она прекрасно знала, кого берет и какие «сюрпризы» ожидаются. Не справилась. Что ж тут поделать…
Подписана в инсте на нескольких приемных мам с трудными детьми. И «детки» там просто жесть, но там родители понимали ЧТО берут и с чем столкнутся. Честно? Я именно начитавшись этих мам понимаю, что никогда не возьму чужого ребенка на воспитание. Когда они пишут, что будут пытаться исправить какой-то косяк со специалистами, я понимаю, что вот в этот момент забила бы и на фиг отдала назад.
Алена
Осуждаю. Берут, потому что рассчитывают на ангела, а потом понимают, что кишка тонка. Брали послушного младенца без диагнозов, а потом все повылазило? Не верю. Диагнозы были. Плюс плохое воспитание. Возвращать — это ужасно, ужаснее, чем не брать.
Гость
Когда ребенок знает что он приёмный, он ОБЯЗАН вести себя нормально и должен понимать что в случае чего будет отправлен обратно! Нет, не осуждаю!!! Вот если бы она взяла в доме малютки кроху, которая считала бы что она ее родная мама, а потом решила отдать-тогда да. А в вашем случае вообще непонятно как ей без мужа дали ребенка!? В любом случае такой ш.а.л.а.в.е я бы так по м.о.р.д.е надавала, тоже мне «ребеночек»????
Возвращение к кровным родителям: трудности и риски — Милосердие.ru
Истории, когда ребенка изымают из благополучной семьи «за отсутствие апельсинов в холодильнике», существуют (к счастью) только в интернете. Обычно речь при ограничении или лишении родительских прав все-таки идет о семьях, где проблемы есть, причем давние, и решить их самостоятельно семья не в состоянии, а помочь ей ой как не просто.
— Да, есть семьи, где хотят вернуть детей и готовы принять помощь, но это редко.
Если семья ресурсная — у них и не заберут ребенка, — уверена координатор проекта «Социализация воспитанников» фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Ильенко.
— Семья нуждается в помощи, а опека приходит и говорит: исправьтесь, и мы вернем ребенка. Они не могут исправиться сами, им нужны сопровождение и поддержка. Нужно помогать, причем уметь это делать, — считает Елена Ильенко.
Семью (или одного родителя, который хотел бы вернуть ребенка) нужно не поставить в зависимость от помогающих специалистов («на костыли»), а научить жить и справляться с воспитанием и обеспечением ребенка самостоятельно. Нанимать бесчисленных «тьюторов» и «кураторов» — не выход.
— Семьи, лишенные родительских прав, — это не повзрослевшие люди, слабые, не справившиеся, — говорит психолог-консультант фонда «Измени одну жизнь» и приемная мама четырех подростков Ирина Гарбузенко.
— Они могут прийти в суд для восстановления прав на ребенка, расплакаться в суде, а потом год нести какую-нибудь справку и затем вообще пропасть с радаров. Они начинают восстанавливаться, подают заявление – а потом часто снова следует откат.
Получается, что если им возвращают родительские права, то отдают ребенка – ребенку.
Как дети, они жалуются, в том числе самому ребенку. «Я бедный сирота», — говорят они, хотя им уже по 40 лет. Семья в кризисе не ждет помощи: они-то считают, что у них все нормально, а кругом все виноваты, включая государство.
Они не принимают помощи в том виде, в котором мы хотим помогать. Кризисная семья не одномоментно и не случайно пришла к своему кризису, чаще всего это результат жизни многих поколений, причем все перекладывают вину друг на друга.
Они-то уверены, что любят ребенка, говорят: я за него почку отдам. Но в школу при этом не могут отвести.
Нужны помогающие специалисты
В идеале помогающие специалисты должны начинать работать не тогда, когда ситуация уже запущена и ребенка надо изымать, а когда поступают первые сигналы о неблагополучии, но еще можно как-то помочь семье. Когда все соседи знают, что в квартире номер такой-то — притон и оттуда регулярно слышны детские вопли, изъятие ребенка — уже мера его защиты, а не воздействия на семью.
— У нас же сначала ждут, что в семье станет совсем плохо, возникнет угроза жизни и здоровью ребенка, его изымают, потом пытаются вернуть туда же в эту кризисную семью, притом что семья уже демотивирована и враждебно настроена к специалистам, — уверена Елена Ильенко.
Елена не считает, что нужно «разделять полномочия» между помогающими и «карательными», то есть имеющими право изъять ребенка из семьи службами, чтобы повысить доверие к первым.
— Специалисты опеки и службы работы с семьей должны быть максимально ориентированы на сохранение семьи и помощь ей, но они же должны понимать, когда возникает угроза жизни ребенка и его здоровью, и когда надо помогать родителям, а когда спасать от них детей. Но если изымать, то в идеале не в приют, а в замещающую семью, а если ребенка помещают в приют — он не должен терять связи с семьей, терять свой круг общения, — говорит Елена Ильенко.
— На практике у нас нет помогающих специалистов, социальных работников, которые работали бы с семьей в кризисе, — говорит Ирина Гарбузенко.
— Это очень выгорающая специальность, и люди, которые начинают работать на порыве (например, хотят помочь конкретному ребенку восстановить связь с его кровной мамой), выгорают моментально.
Легче заниматься с малышами в приюте отдельно, чем с их семьей, потому что есть надежда, что дети вырастут и все у них будет хорошо. Можно спросить кризисную семью, какую помощь им бы самим хотелось получить, и через это понять, что можете сделать для них вы.
Норматив по восстановлению семьи
Эксперты говорят, что сейчас органы опеки и попечительства имеют негласный норматив: должны быть устроены в приемную или возвращены в кровную семью не менее 30% детей, попавших в детский дом.
Приемные семьи при этом должны оформить достаточно объемный пакет документов, продемонстрировать жилищные условия и стабильный доход, — к кровной семье требования перед возвращением ребенка мягче.
— В каждом детском доме есть целая служба, которая работает с семьями. Там молодые девочки-психологи, обычно сами еще не мамы. Они путаются в детях, не помнят, как кого зовут, работают с документами, а не с детьми и семьями.
А ведь нет «вообще детей» и процентов семейного устройства, есть конкретные Павлики и Лерочки, Мишеньки и Оленьки. Нет двух одинаковых историй, как одинаковых отпечатков пальцев.
Эта служба сопровождения семьи должна быть не при детском доме, а при центрах вроде «Дома для мамы» православной службы помощи «Милосердие» или «Теплого дома» при фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам», – считает Ирина Гарбузенко.
Сил у родителей нет, комплекс вины у ребенка есть
— Я не знаю ни одного случая, когда слабые инфантильные взрослые через некоторое время после изъятия детей вдруг выросли, стали сильными, смелыми и находчивыми, и забрали детей домой.
В моей практике никто из изъятых детей из детского дома в семью не вернулся, — говорит Ирина Гарбузенко.
— Их родственники живы, иногда звонят детям, нередко говорят им гадости, а чтобы забрать — так нет… Мама в течение пяти-шести лет может звонить ребенку раз в полгода и рассказывать, какие у нее в жизни перипетии.
А ребенок верит, что она не просто так звонит, а однажды заберет его домой. И когда мама скажет, что она вышла замуж, ребенок еще и обрадуется: подумает, что уж теперь-то точно заберет. И когда мама скажет, что у нее еще один ребенок родился, наш детдомовец обрадуется. Только она не заберет его.
Бывает, что мать попрекает ребенка годами, прожитыми в детском доме, «в тепле и сытости на всем готовом», в то время как ей было тяжело. Стандартный упрек: «Если бы ты не родился, папа бы от нас не ушел». Подобные конструкции калечат психику ребенка, лишают его ощущения, что он имеет право существовать на этом свете.
Мать, которая вовсе не показывала намерения забрать ребенка из детского дома, может начать упрекать его в предательстве, если он согласится пойти в приемную семью.
Слабой маме легче, когда ребенок в детском доме: не надо на него зарабатывать, его кормят и одевают. Она искренне может считать, что «ему там лучше». Ведь если она заберет ребенка, ей не будут платить на него никаких пособий, бросят «барахтаться» как знает, а она этого не умеет, так что даже питанием, аналогичным детдомовскому, не обеспечит.
Нередко у кризисных родителей не просто нет сил на заботу о ребенке — дети оказываются в роли «старших», с пяти лет стирают маме вещи, потом сами пытаются организовать еду, а потом начинают руководить родителями — в общении, например, с государственными органами.
— Если родители слабые, особенно если они сами выпускники детского дома, для них каждая тетка в жэке — монстр, которого они боятся. «Мне звонили из опеки — ужас!» Почему ужас — они сами не знают.
Нужна справка из жэка, мама за справкой пошла, ей сказали: вы до 1 июля уже не успеете — она развернулась и ушла.
А почему до 1 июля, а не до 16 августа? — описывает несоциализированных родителей Ирина Гарбузенко.
Научить взрослого человека социальным навыкам — непростая задача даже для специалиста, и она не должна ложиться на плечи ребенка. Именно овладение этими навыками и должны доказать органам опеки и суду родители перед восстановлением родительских прав, если они были их лишены. На практике таким семьям поддержка будет нужна и после положительного решения суда.
Собрать все здоровые силы семьи
Психолог Ирина Гарбузенко считает, что в случае, когда мама, например, не справилась с обеспечением и воспитанием ребенка, специалистам недостаточно работать только с этой «слабой» мамой. Должны быть собраны все здоровые силы семьи, все родные, а также близкие люди не из числа родственников: соседи, друзья семьи, родители одноклассников ребенка.
— Например, мама умерла, возник вопрос, кто будет воспитывать оставшегося ребенка. У нас скажут: они с бабушкой вместе жили, она и будет оформлять опеку. За рубежом соберется вся семья, обсудят, что бабушка должна быть бабушкой, печь оладьи и жалеть, а не нести полноту ответственности за подростка.
Тем более сейчас бабушка переживает горе: у нее только что умерла дочь. Если дочь лишили родительских прав — бабушка тоже в горе: она воспитала слабую, несправившуюся дочь.
Нужно, чтобы собрались все дяди и тети, троюродные и так далее — поколение, способное справляться с трудностями, — пришли и подхватили дело воспитания, а бабушку оставили бабушкой.
Как вы можете спокойно жить, если ваш племянник в детдоме?
В России человек может спокойно говорить, что его племянник или другой младший родственник живет в детском доме.
— Если у вас племянник в детском доме — это значит, что не только ваша сестра или брат не справились, но и вы не пришли на помощь, не включились в ситуацию. Да, его мама не справилась — и уже бессмысленно тягать по инстанциям ее одну, нужно подключать всех, в том числе вас, — уверена психолог Ирина Гарбузенко. — Ведь наш детдом — как тюрьма, а ребенок не совершил никакого преступления.
Чтобы создать условия для восстановления кровных семей, чтобы мотивировать родителей восстанавливать родительские права, нужно делать интернаты открытыми для родственников детей и других значимых для них взрослых.
— Разве наши детдомовцы такие заразные, что им нельзя встречаться с людьми без медкнижки? Мы же родных детей в метро и автобус пускаем, не спрашивая медкнижки у пассажиров, — возмущена Ирина Гарбузенко.
— Если девочка на три дня сбежала из детского дома, ее таскают по гинекологам и берут кучу анализов. Твое тело тебе не принадлежит, любой может тебя осмотреть.
Тете нельзя взять ребенка в гости — надо собрать справки, а ребенка «снять с питания», потом обратно «на питание поставить»…
На практике маму, лишенную родительских прав, чаще всего не пускают в детдом. По закону ее не должны пускать, только если общение с ней угрожает здоровью ребенка.
— Если бы ее каждый день пускали, она бы к нему была привязана и была мотивирована на восстановление прав. Пока же она рассуждает так: «Меня к нему все равно не пускают — пойду с горя выпью».
У персонала детского дома своя логика: ребенок после визита родственников «идет вразнос»: они ведь пришли с улицы, это глоток свободы, и неважно, что у них дома бедно и грязно, но там можно подойти к холодильнику, хоть почти пустому, не по расписанию, выйти подышать на балкон, когда захочешь. Дети так и говорят: «ко мне с воли пришли», и сами после встреч становятся неуправляемыми.
Воспитателям легче, чтобы ребенок сидел тихо, а не скандалил. Не учится — и ладно, не убирает за собой — уборщица убирает, зато тихо. У нас, если ты попал в детдом — ты как осужденный в тюрьме.
Это фатально, оттуда нельзя выйти просто погулять, нельзя общаться с родными, позвонить кому хочешь.
Я видела, как изъятую девочку везли в больницу, а она прям головой об стену билась: «позвоните тете, она меня заберет», — но ее даже не психолог сопровождал в больницу, а просто водитель.
Что нужно, чтобы вернуть ребенка
Если мама или папа «одумались» и хотят забрать ребенка из детского дома, но их уже лишили родительских прав, ст. 72 Семейного кодекса РФ позволяет им восстановиться в правах в судебном порядке. Подать заявление об этом можно только лично и не раньше полугода после лишения родительских прав (считается, что скорее нормализовать ситуацию в семье невозможно).
Усыновление ребенка, у которого родители лишены родительских прав, тоже разрешается через шесть месяцев после вынесения постановления суда. В качестве ответчика могут выступать другой родитель (если прав лишили лишь одного), опекун (попечитель), приемные родители или детское учреждение.
Дела о восстановлении в родительских правах рассматриваются с обязательным участием органа опеки и попечительства, а также прокурора.
Кровные родители могут быть восстановлены в родительских правах в случаях, если они изменили поведение, образ жизни и/или отношение к воспитанию ребенка – например, устроились на работу; погасили долг по алиментам на ребенка; сняты с учета в психо- или наркодиспансере (прошли лечение и достигли стойкой ремиссии).
Восстановление в родительских правах в отношении ребенка 10 лет и старше возможно только с его согласия. Суд вправе с учетом мнения ребенка отказать в удовлетворении иска родителей о восстановлении в родительских правах, если оно противоречит интересам ребенка. Также не допускается восстановление в родительских правах, если ребенок усыновлен и усыновление не отменено.
Когда ребенку исполнится 18 лет, восстановление в родительских правах уже невозможно.
Список документов, который необходимо предоставить суду, на сайтах «Центров содействия семейному устройству», например «Центра социальной помощи семье и детям «Минусинский» приводится такой:
- Справка о выплате алиментов.
- Справка о посещениях ребенка после лишения родительских прав из государственных интернатных учреждений.
- Справка о наличии судимости.
- Характеристика с места работы (с указанием должности и периода работы).
- Характеристика от участкового уполномоченного.
- Характеристика знакомых об изменении образа жизни и поведения.
- Справка из наркологического и психоневрологического диспансеров, от участкового врача.
- Справка о доходах (за 6 последних месяцев).
- Документы, подтверждающие право собственности жилого помещения.
При этом список может быть дополнен. Органы опеки считают: чем больше и достоверней информация, предоставляемая суду, тем больше шансов у родителя восстановить родительские права.
Помогающие специалисты часто полагают, что проще оспорить необходимость какой-нибудь «дополнительной» справки, чем ее предоставить.
Специалисты «Центра социальной помощи семье и детям «Минусинский» пишут, что чаще всего сначала помогают собрать документы, а потом выступают в суде представителями истца, чтобы помочь кровным родителям добиться положительного решения о восстановлении в правах.
В 2013 году Павел Астахов заявлял: «У нас в стране наметилась тенденция ежегодного увеличения количества родителей, чьи родительские права были восстановлены. Что касается последних трех лет, то оно увеличилось на 45,4 процентов. Помимо этого вдвое увеличилось количество родителей, в отношении которых отменено ограничение родительских прав».
Возвращение ребенка в реабилитированную кровную семью называют приоритетом и сегодня.
Например, с начала 2015 года до начала июля в Томской области 11 детей были возвращены в кровные семьи восстановившим свои права родителям (и 95 детей устроены в приемные семьи).
В Калининградской области с начала года четыре родителя восстановлены в родительских правах, в отношении еще троих отменено решение суда об ограничении в родительских правах.
За первые 9 месяцев 2014 года в России были устроены в замещающие семьи 46192 ребенка, возвращены в кровные семьи — 8168 ребенка. Процент возвращаемых в кровные семьи, если верить статистике, потихоньку растет: с 2008 по 2012 год доля возвращенных в кровную семью детей в общем числе устроенных в течение года в семьи находилась на уровне около 10%.
Правда, одна из бед нашей системы помощи детям из кризисных семей — отчетность. Она непрозрачна, а статистику представляют то так, то этак в зависимости от целей публикации.
Например, в 1999 году численность детей, повторно изъятых из семей органами опеки и попечительства и милицией, составляла половину от количества возвращенных в кровную семью за год.
Никаких более свежих данных о повторных изъятиях детей из кровной семьи найти в открытых источниках не удалось.
Мы вернули приемную дочь в детдом, не смогли справиться с трудным ребёнком. Как справиться с тем, что нас все осуждают?
У нас с супругом очень красивая история любви. Мы познакомились в порту за тысячи километров от нашего дома. Я работала официанткой на лайнере, а он был механиком на другом корабле. Так совпало, что мы остановились в одном городе и отдыхали в одном ресторанчике.
Я была с подругой, и мы весело отмечали наш выход на сушу. Услышав родную речь, мой будущий супруг подошёл к нам, чтобы познакомиться. В ходе разговора выяснилось, что мы родом из одного города. Нас забавляло, что мы на другом конце земли повстречали своих земляков.
Вместе мы провели три дня и потом отправились каждый в своём направлении.
Были редкие звонки. И вот спустя два года мы встретились вновь. Я уже сменила работу и жила дома, а механик морского судна приехал навестить родню. Мы встретились, и уже через две недели поженились.
Ещё пять лет я ждала мужа из рейсов, я ужасно скучала по любимому и мы решили завести ребенка. Три года у нас не получалось, а потом врачи сообщили, что супруг бесплоден.
Мы долго сомневались, но всё же решили, что муж найдёт работу на суше, и мы усыновим ребенка.
Очень много времени и сил мы потратили на оформление всех нужных документов. Я не буду описывать этот сложный и длительный период, это отдельная история. И вот нам дали разрешение, мы прошли все требуемые процедуры и забрали домой дочь. Девочке было восемь лет, три года назад её биологических родителей лишили родительских прав.
Очень нелегко нам дался период адаптации. Девочка была не приучена к чистоте и гигиене. Но самым страшным для меня был тот факт, что ребёнок был не приучен к тёплому выражению чувств. Когда я хотела обнять её, она шарахалась как от удара.
Зато в школе она постоянно обижала других детей. Муж чуть ли не каждую неделю ходил в школу. Он никогда не ругал приемную дочь, всегда старался встать на её сторону. Мы искали подход к трудному ребёнку, год работали с лучшими психологами.
Но безрезультатно.
Затем мы начали замечать, как из дома пропадают деньги. Позже выяснилось, что биологическая мать нашла её и дочка относила все деньги ей.
Начались длинные переговоры с той женщиной, попытки объяснить, что мы хотим лучшего будущего для ребенка. Но у уличных пьяниц нет морали.
Всё кончилось тогда, когда девочка украла деньги перед операцией мужа и заявила, что хочет, чтобы мы умерли и её вернули матери. Мы сдались и отказались от неё.
Нам очень тяжело далось это решение, но сложнее нам ещё от того, что все родственники и знакомые осуждают нас. Считают бессердечными и напоминают лишний раз, что ребёнок это не игрушка. Я бы с радостью стала мамой этой девочке, но ей это не было нужным.
Как теперь это всё пережить не знаю. Я корю себя, что не справилась. Наверное, поэтому Бог и не дал нам детей, плохая из меня вышла мама. Не знаю, что я хочу услышать. Поддержите меня, пожалуйста. Только не осуждайте, этого мне и в реальной жизни хватает.